Happy idiot walking on the grass
Это, собственно, мой самый серьёзный писательский проэкт. В рисованном варианте эквивалент этого--Солюс Игры. Продвигаются оба примерно с одинаковой черепашьей скоростью. Давно уже хотела повесить, но всё думала что закончу... Потом поняла что на русском это уже не потяну. Пишется на английском. Собственно, все персонажи сохранились, а в этой части вообще--без изменений уже года четыре.
Предупреждение всем: во-первых, оно длинное по моим стандартам. Во-вторых, последний раз этот текст правился было в далёком 2006-ом, то есть когда мне было лет 17. Так что за ошибки и прочее давать подзатыльников, и щедро, но знайте что правится скорее всего не будет. Что не влезет--в комментариях.
G.O.D.S.G. O. D. S.
Люк проводил глазами людей в белых халатах. Профессора-учёные. Сам-то он, в серой неказистой форме, был рабочим на производственной линии “G”. Он взял поднос с обедом—жидким супом да парой сосисок—и сел у края длинного стола. Рядом с ним присел Гий, такой же рабочий как и Люк, и принялся за свою порцию супа. Люк тоже было принялся за эту отдающую металлом жидкость, но остановился и толкнул Гийя локтем:
-Смотри-ка, зелёные.
И правда—по столовой продвигались три женщины в зелёных формах—пилоты. Молча они прошли мимо рабочих и скрылись в лифте в конце столовой. Люк наконец начал свою порцию.
-Интересно, что это они тут появились сегодня? –вполголоса спросил он, -Сначала белохалатники, теперь вот зелёные... Может и людей в чёрном увидим?
-Коридор, ведущий в то крыло не выдержал, -размеренно сказал Гий, чередуя еду и слова,-водой смыло. А людей в чёрном не будет—у них входы-выходы никогда не «летят».
-А ты откуда знаешь про коридор?
-ТиДжей рассказал, он же рядом там работает.
ТиДжей, неугомонный чёрный американец нравился Люку своей честностью и энергичностью, несмотря на постоянную паранойю. ТиДжей считал что все рабочие—как подопытные крысы для «Олимпа», что вот пока из кормят-поют, обустраивают жильё, а потом раз—«и прихлопнут как мух». Поэтому часто ТиДжей пытался собрать людей и поднять восстание, или пробраться в крыло учёных и уничтожить планы для Богов, или производить плохие детали, чтобы Боги не смогли работать. Несмотря на то, что все его планы проваливались с треском, ТиДжей не унывал, а просто начинал новую задумку.
Двойной звонок—зов с обеда, и следущие за ним стуки подносов и звон тарелок. Все по местам, и снова—запчасти для двигателей, кибернетических тел, микрофоны для нимбов и доспехи для пилотов. Трескучий голос по радиопередаче с потолка сообщил: «Сегодня отбой прозвучит раньше положенного времени. Всех рабочих просим собраться в главном холле. Дальнейшие инструкции будут даны там.»
Люк нисколько не удивился. На прошлой неделе ТиДжея чуть не поймали на выходе, и решили усилить охрану. Наверняка решат делать фотографические проспуски, а значит и очередь при входе будет ой-ёй... Но Люку-то что? Он всего лишь простой рабочий, огрызаться на работодателей не смеет. Только вот наверное ТиДжей беситься будет...
-Нет, ну какое право они имеют? Я—свободный человек, им меня не запереть, и если я хочу отсюда уйти—то мне должны это позволить! А если я не хочу фотографироваться, то у их и тут нет никаких прав заставить меня!
Люк был прав, ТиДжей злился. В очереди на фотографии они ждали вместе, хоть и были из разных линий—Люк из «Джи», ТиДжей из «Ди». За ними стояли Гий и Лили. Лили была тоже рабочей, но она не копалась в железе—она была одной из поварих на линии «Джи». Её сюда прислали из Франции, так же как Люка и Гий, и конечно же трое быстро подружились. Поселили их всех в одном здании, и вечерами они иногда собирались вместе, поговорить по-французски да повспоминать родину, не виданную ими вот уже второй год.
ТиДжей продолжал бушевать, и Гий наконец вмешался:
-Слушай, если тебе так тут не нравится, так и катись отсюда.
В другое время американец обиделся бы, но Гий говорил мягко и спокойно. Поэтому он лишь парировал:
-Я бы рад, на меня ведь не выпустят из этого madhouse.
-Радовался бы лучше что всё хорошо, что есть еда и крыша над головой.
ТиДжей заметил что рад бы, но он может иметь это всё и быть свободным. Лили улыбаясь засвистела La Liberte, чем несказанно обрадовала Люка и Гий, но взорвала американца. Но прежде чем он мог что либо ей сказать, опять вмешался Гий:
-Ты, парень ещё молод. Ты не дитя, но ты и не видал ещё много в этом мире. Вот ты шумишь и требуешь справедливости. А ты знаешь, что в Париже, Лондоне, и даже Вашингтоне многие люди, умнее и способнее нас, голодают на улицах? А в городках помельче—тем более. Знаешь, каково это, быть голодным? Не просто голодным, как перед самым обедом, а быть голодным настолько, что без стеснения можешь рыться в мусорных баках и красть еду из ресторанных отбросов? И ты когда-нибудь видел как страдают, как плачут голодные дети? Слышал как они просят тебя их накормить, когда у тебя самого маковой росинки во рту не было два дня?...
ТиДжей притих. Люк и Лили тоже. Гий только вздохнул, и ничего больше не сказал. К тому же подошла его и Люка очередь фотографироваться, и оба они пошли к фотографам. Всё шло ровно, до того момента когда фотограф попросил Люка повернуться и встать в профиль к камере. Выполнив указние, рабочий заметил у самого края площадки «зелёную».Она была чем-то рассержена, а может быть просто огорчена, и её синие глаза недобро сверкали. Заметив что Люк на неё смотрит, она поспешила уйти.
Профессор Мари Отюн со своими напарниками, профессорами Серн и Фонг, направлялась в лабораторное крыло, пересекая главный холл и минуя толпу рабочих. Когда учёные добрались до места назначения, Мари вполголоса сказала:
-Вы видели этих людей? Я совершенно не понимаю зачем они «Олимпу».
-Ну почему же, -возразил О. Серн.- они собственно и строят самих богов, и только благодаря им—
-Я знаю, в чём заключаются их обязанности, Профессор Серн,-оборвала его Отюн,-на я совершенно не понимаю почему бы не взять более опытных и умелых рабочих? Не надо тратить время на эти отбросы общества.
Тут вмешался Тим Фонг:
-Мисс Отюн, позвольте спросить—а что же делает их отбросами общества?—азиат был как вегда холодно вежлив.
-А вы знаете где их отыскали? На улицах, в подворотнях и канавах!
-И это делает из них нелюдей?
-Это превращает их в лентяев и неудачников, раз они не могли даже найти хоть какой-нибудь работы чтобы позволить себе жильё.
-Не могли найти работы?-угольно-чёрные глаза Тима сверкнули,-А вы хоть знаете что сейчас в колониях переизбыток рабочей силы? И найти работу практически невозможно даже опытным и умным людям? Да и вы сами, профессор Отюн, были бы сейчас на улице если бы не этот проэкт.
Она покраснела, чувствуя проигрыш. Но она не сдалась.
-Профессор Серн. Рассудите нас.
И она мило улыбнулась. Орин Серн, по прозвищу О, смутился. Тим был прав, но Мари... Мари ему нравилась. Её синие глаза сверкали страстью, любовью к работе, золотистые волосы были аккуратно собраны в хвост. О да, для О она была самой красивой и замечательной. И хоть она об этом знала, она совешенно его игнорировала до тех пор когда он был ей нужен. Как например сейчас.
-Я... я не знаю... –забормотал О. -Но мне кажется что в словах профессора Отюн есть некая правда...
Тим Фонг, также знакомый с привязанностью О, резко развернулся и направился в свой кабинет. Мари погрозила ему рукой вслед.
-Спасибо за поддержку, -бросила она О, и удалилась в темный коридор, где располагался её кабинет. О постоял немного, и отправился за ней, продолжать работу над «Афиной».
Фонг ворчал себе под нос когда он добрался до своего кабинета, но умолк когда заметил что у двери стоит Кейн. Один из профессоров в «Олимпе», он работал над разработкой Зевса. Технологии пока что не позволяли полную разработку этого мощного робота, и Кейн пытался только создать интеллект и характер этого великого бога. Так как проэкт был ограничен в финансах, профессор оперировал в одиночку. Не то что бы это было плохо, а даже наоборот: Кейн слыл одиночкой когда прибыл и до сих пор не завёл друзей. Остановится, бросит пару слов, и отправится по своим делам дальше. Фонг его уважал за эту сдержанность, и был приятно удивлён визитом.
-А, профессор Фонг,-наконец-то заметил его тот,-у меня к вам небольшая просьба...
-Да, конечно,-приятно, хоть и сдержанно улыбнулся Тим. –Не хотите ли потолковать о этом в моём кабинете?
Кейн кивнул на предложение и вошёл вслед за китайцем.
-Видите ли, -замялся он, и Фонг подумал что видеть такого человека в смущении—редкость. –У меня кончились мемопласты, всё-таки бюджет у Зевса не ахти какой... Если у вас есть лишние, даже если одн или два...
-Да, у меня остались с прошлого месяца. Афине выделяют слишком много, хоть мы и объясняли что трудность—не в этом.
Фонг достал небольшую стопку мемопластов из стола чтобы дать из Кейну, но приостановился.
-Скажите, профессор, как вы считаете: рабочие на четырёх линиях... Зарабатывают они свои деньги или нет? Всмысле, не лучше ли бы было нанять профессионалов на их место? Но, нет, не беспокойтесь, я и сам не знаю что хотел спросить...
Он споткнулся и умолк, опасаясь что Кейн засмеётся. Но тот серьёзно ответил:
-Те люди заслуживают свою плату больше чем мы, так как результаты их труда очевидны и они не ведут себя как толпа капризных детей. Но тот нонсенс о профессионалах—не ваши идеи, правда?-и когда Фонг благодарно кивнул, продолжил:-Это больше похоже на взгляды профессора Отюн. Она же происходит из богатой семьи и если бы не влияние её отцовских денег, она всё ещё находилась бы в колонии Торонто без работы.
Он извинился и вышел, оставив Тима Фонга в лучшем настроении чем уже упомянутая Мари Отюн.
Люк устало поднялся по лестнице в свою квартиру. Помещения, выледенные рабочим были не особо большими—всего две комнаты вместе со спальней и кухня. Люк конечно знал что и это—больше чем у некоторых. Он вспоминал Парижскую колонию и свою жизнь на её улицах. Так что когда Олимпийцы пришли в поисках рабочих сил, он ухватился за эту соломинку, не обращая внимания даже на плату или условия найма. Только оказавшись на базе он стал сомневаться в своём выборе. Но даже здесь он не раскаивался в своём решении. В колонии у него была сестра, и он исправно отсылал ей все свои лишние деньги. Так как за квартиру платы не было, и кормили их на заводе тоже бесплатно, обычно он отсылал всю свою зарплату. Сестра же ему присылала вещи из колонии которые нельзя было достать в «Олимпе»—как например простую одежду или обувь. Была конечно казённая форма, которую полагалось носить всегда на периметре самого завода, но когда в субботу или воскресенье рабочих отпускали в обед, не ходить же было в серо-голубом бесформенном мешке с буквой «Джи» на левой стороне? Когда он мог, Люк давал вещи и Гийу, хотя из-за разницы в размерах это удавалось редко.
Люк прошел в спальню не включая свет и упал на кровать. За окнами было темно, так как Люк остался на лишние три часа собирая нимб для Артемиды. Пилот была довольно темпераментной и нередно ломала свой нимб и бодисьют. Люк усмехнулся в темноте, думая о том как переплелись в его голове боги и технология. «Артемида» на самом деле была одной из богинь в более проработанной стадии. Даже «нимбы», совершенно другие чем у ангелов в одной из старых религий, являлись коммуникатором для пилотов. А бодисьют, как и подсказывало имя, закрывала тело пилотов. Обычная одежда не годилась для полного погружения в киберпространство. Только металл, с огромным количеством соединений и самозаписывающимися мемопластами годился для такой работы. Строить один такой заново было недёшево, и весьма непросто. Реконструкция бодисьют конечно была легче, но требовала не меньше терпенияи мастерства. Люк до сих пор помнил как пережёг контакты на самой первой реконструкции (кстати, тоже для пилота «Артемиды») и как непросто было их заменить. Он был уже почти два года на этой работе, без малейшей доли умения когда он начал, и он уже мог исправить сломанный нимб или бодисьют без помощи. Да что там, на прошлой неделе он собрал (правда вместе с Гийем) новую голову для «Афины» по чертежам одной из профессоров, и похоже не разочаровал ожиданий. С такими мыслями он и уснул.
В то время как Люк засыпал, профессор Кейн всё ещё сидел в своём кабинете,подключённый к Киберпространству. Обычно называемая просто «Кибер», эта усовершенствованная сеть могла дать доступ к местам, прежде недоступным обычным людям. Так же, полное погружение давало свободу движений и управления. Кейн пользовался только этой системой, так как другие не могли достать того что мог Кибер. Несмотря на его статус и прежнее звание, он мог проводить лишь ограниченное время в этой сети. Да и те, что стояли повыше на командной лестнице «Олимпа» не одобряли его частые вылазки. Если бы не пилоты, то выхода в Кибер не было бы вообще, так что Кейн мысленно поблагодарил этих трёх девушек. Государственный сайт привлёк его внимание. Стоило ему пересечь его границу, и тут же всплыло дружелюбное предупреждение: «С этого момента за Вашими действиями могут наблюдать.» Кейн усмехнулся. Да, когда-то было время когда за его действиями никто не смог бы проследить. Конечно, после того как он один раз ошибся, его изгнали из Английских Колоний и вынудили прятаться в этой дыре. Хотя ему не на что было жаловаться: хоть заработок его не сравнивался с прежним, его никто не преследовал, и никто не беспокоил по пустякам. Он в одиночку работал над проэктом Зевс, и был довольно близок к его завершению, или так по крайней мере казалось. Вот и сейчас, бродя по Киберу, он искал путь к созданию Искусственного Интеллекта, мечты каждого профессора «Олимпа». Конечно у существующих Афины-11, Морфея, и Гермеса были И.И., но те были настолько примитивны что только-только избавляли пилотов от контроля над каждой частью тела. Настояший И.И. должен был быть также и искусственным характером, а также позволять мысль, доныне недоступную компьютерам. Даже до Великой Войны, это было невозможно, но теперь, в этот технологический Ренессанс эта давняя мечта наконец-то могла осуществиться.
Кейн отключился от Кибера, но совсем не для того чтобы идти спать. Он только что придумал как правильней использовать мемопласты, полученные от профессора Фонга, и собирался подсоединить их пока идея не улетучилась. Если бы он был чуть менее увлечён, он бы заметил как в комнате ниже по коридору, в десятой лаборатории сам по себе включился компьютер.
Конечно, строго говоря, он не был выключен так как именно на нём профессора Серн, Фонг и Отюн пытались создать И.И. для Афины-12. Дабы избежать проблем, его обычно не выключали полностью, а просто ставили в «спячку». И вот сейчас, посреди ночи, этот компьютер проснулся. Экран загорелся мягким зелёным светом, отражая ряды букв и цифр. Человек, разбирающийся в программных кодах легко бы узнал что программа «Афина-12» активировалась, и что эта программа пыталась разобрать саму себя. Последней командой на экране было «Самоуничтожение». Зелёные знаки висели на экране ещё несколько мнгновений и затем угасли. Компьютер, который до сих пор только спал, теперь отключился.
Утром, профессор Серн был первым кто обнаружил что главный компьютер выключился. После того как он снова был запущен, обнаружилась пропажа многих файлов, без которых Афина-12 не могла функционировать. Двухмесячный труд трёх человек был невозвратимо утерян. Мари Отюн была вне себя от злости.
--Это наверняка один из тех олухов!-зло прошипела она когда услышала о проишествии. –Я просто уверена что именно потеря энегрии была виной тому что вся наша работа потеряна. Какой-нибудь любопытствуюший дурак зашёл сюда поиграть в игры, отключил компьютер, и даже не подумал о последствиях!
Тим Фонг сдерживал себя, хотя это давалось ему трудно. Не смотря на то что и его силы были вложены в Афину, он не думал что один из рабочих мог бы такое провернуть. Не только все необходимые файлы были сохранены на жёсткий мемопласт, но они были сохранены дважды, и простая отключка не могла бы их все стереть. Здесь же было что-то совсем странное, и если бы Тим думал что его версия хоть немного вероятна, он бы её высказал. Пока же, ему только оставалось сдерживать себя пока профессор Отюн использовала все ей известные словечки, как на Общем, так и на родном французском.
Но тут и профессор Серн не выдержал:
--Мари!
Такое обращение, хотя вполне соответствующее правилам этикета, но используемое очень редко привлекло её внимание и заставило поутихнуть.
--Ни один рабочий не мог разбираться в компьютерах настолько чтобы удалить все нужные файлы да ещё с такой аккуратностью,--начал О. –Нет, тут больше похоже на работу профессионала, за тем исключением что прфессионалам было бы выгодней удалять файлы уже запущенной Афины-11. Итак, хотя я и не представляю как это могло случиться, мне кажется что все файлы были удалены самой Афиной.
Фонг вздрогнул при этих словах. Точно так же показалось и ему когда он впервые глянул на папки, но это было бы невозможно. Да и как...
--Значит,--воскликнула Мари,--Афина сама решила себя удалить? Программное самоубийство?
О только пожал плечами.
--Во всяком случае, если это был вирус, то кто-то очень постарался: мы не заметили его вчера когда уходили, и сегодня нет никаких следов. Так что «самоубийство», хоть и невероятно, но возможно.
Мари снова нахмурилась, но через секунду лицо её просияло.
--Если Афина действительно удалила себя, то это может значить прогресс! Возможно мы подбираемся ближе, если программа сама по себе, без влияния других факторов может «додуматься» до саморазрушения и его исполнить!
Фонг просто вздохнул, смотря как она схватила клавиатуру, уже пытаясь использовать оставшиеся файлы для создания следуюшей Афины.
Утром было объявлено что настал день ежемесячной физпроверки. Всем рабочим предписывалось идти к доктору, Лоре Эшвуд, на профилактическую проверку. Так как «Олимп» хоть и был отдалён от остальных колоний, некоторые рабочие получали разрешение покидать его пределы и посещать остальные островки жизни в послевоенном мире. Не исключено было что один нз этих рабочих мог занести какой-нибудь экзотический вирус который смёл бы с лица Земли весь состав «Олимпа» и «Геркулеса», проживающего там же. Эта проверка так же помогала определять тех, кто больше не мог трудиться на сборочных линиях, и такиз отсылали, а на их место нанимали новых работников. За последние месяцы что Люк работал на станции никого не отослали—главным образом потому, что нанятые рабочие были главным образом не старше сорока пяти. И всё же, физпроверки были обязательны для всех раз в месяц, и их время опять подошло. Пока Люк ждал в очереди к кабинету доктора, он пожалел её. Шутка ли, осмотреть всех рабочих на четырёх линиях, поварих, профессоров, пилотов, и «людей в чёрном»--Геркулесовцев, за один день!
Но вот его очередь подошла, и он вошёл в её кабинет. Доктор приветливо ему улыбнулась и поздоровалась:
--Как дела, Люк?
--Хорошо. Пока что работается,-пошутил он. Она улыбнулась, хотя её серо-стальной взгляд не смягчился.
Люк, хотя приходил в её кабинет не чаще остальных, был с ней дружен. Эта хрупкая на вид женщина, с тёмно-русыми волосами по плечи и стальным взглядом впечатлила его при первой же встрече. Он тогда ещё не привык что единственный доктор на базе—женщина, и не очень-то подчинялся ей. Но она ничуть не обиделась на его непослушание, просто строго и на чистом французском приказала ему не ёрзать как маленькому. В последующих осмотрах оказалось что её муж был одним из основателей «Олимпа», и что её сын когда-то работал на линии «Эс». Но её муж и сын погибли в катастрофе, какой именно она не уточнила, и единственной её семьёй была её сестра в английской колонии.
--У меня тут для тебя что-то есть,-весело сообщила она Люку после того как прослушала его дыхание и записала его пульс, давление, и уровень сахара в крови. –В колонии прибыток французских эмигрантов, и сестра мне переслала кое-какие вещи приобретённые у них.
Она протянула свётрок Люку, и тот развернул его не без интереса. Внутри были несколько классических французких книг, совсем ещё новый берет, и пара значков с флагом Французской Колонии.
--Поделись с Лили и Гий,-наказала доктор Эшвуд.
--Как дела у них? Хотя, Гий я уже видела, он впорядке как и всегда. Этот парень крепкий орешек. А вот Лили до меня пока не добралась. Она всё так же издалека любит Гий?
Люк только кивнул, хотя слегка заметная улыбка скользнула по его губам. Вот и доктор знает, и сам Люк, и даже ТиДжей о чём-то догадывается, а Гий всё так же глух и слеп. Эшвуд вздохнула.
--И что нам с ним делать? Ну я обещаю,-погрозила она воображаемому Гий кулаком,-если он до следующего осмотра ничего не заметит, я ему всё расскажу!
Люк улыбнулся, на этот раз открыто.
--Да, пожалуй только это до него и дойдёт. Но мне пора, следующий пациент наверняка уже заждался.
Доктор Эшвуд улыбнулась и махнула ему рукой на прощанье.
Предупреждение всем: во-первых, оно длинное по моим стандартам. Во-вторых, последний раз этот текст правился было в далёком 2006-ом, то есть когда мне было лет 17. Так что за ошибки и прочее давать подзатыльников, и щедро, но знайте что правится скорее всего не будет. Что не влезет--в комментариях.
G.O.D.S.G. O. D. S.
Люк проводил глазами людей в белых халатах. Профессора-учёные. Сам-то он, в серой неказистой форме, был рабочим на производственной линии “G”. Он взял поднос с обедом—жидким супом да парой сосисок—и сел у края длинного стола. Рядом с ним присел Гий, такой же рабочий как и Люк, и принялся за свою порцию супа. Люк тоже было принялся за эту отдающую металлом жидкость, но остановился и толкнул Гийя локтем:
-Смотри-ка, зелёные.
И правда—по столовой продвигались три женщины в зелёных формах—пилоты. Молча они прошли мимо рабочих и скрылись в лифте в конце столовой. Люк наконец начал свою порцию.
-Интересно, что это они тут появились сегодня? –вполголоса спросил он, -Сначала белохалатники, теперь вот зелёные... Может и людей в чёрном увидим?
-Коридор, ведущий в то крыло не выдержал, -размеренно сказал Гий, чередуя еду и слова,-водой смыло. А людей в чёрном не будет—у них входы-выходы никогда не «летят».
-А ты откуда знаешь про коридор?
-ТиДжей рассказал, он же рядом там работает.
ТиДжей, неугомонный чёрный американец нравился Люку своей честностью и энергичностью, несмотря на постоянную паранойю. ТиДжей считал что все рабочие—как подопытные крысы для «Олимпа», что вот пока из кормят-поют, обустраивают жильё, а потом раз—«и прихлопнут как мух». Поэтому часто ТиДжей пытался собрать людей и поднять восстание, или пробраться в крыло учёных и уничтожить планы для Богов, или производить плохие детали, чтобы Боги не смогли работать. Несмотря на то, что все его планы проваливались с треском, ТиДжей не унывал, а просто начинал новую задумку.
Двойной звонок—зов с обеда, и следущие за ним стуки подносов и звон тарелок. Все по местам, и снова—запчасти для двигателей, кибернетических тел, микрофоны для нимбов и доспехи для пилотов. Трескучий голос по радиопередаче с потолка сообщил: «Сегодня отбой прозвучит раньше положенного времени. Всех рабочих просим собраться в главном холле. Дальнейшие инструкции будут даны там.»
Люк нисколько не удивился. На прошлой неделе ТиДжея чуть не поймали на выходе, и решили усилить охрану. Наверняка решат делать фотографические проспуски, а значит и очередь при входе будет ой-ёй... Но Люку-то что? Он всего лишь простой рабочий, огрызаться на работодателей не смеет. Только вот наверное ТиДжей беситься будет...
-Нет, ну какое право они имеют? Я—свободный человек, им меня не запереть, и если я хочу отсюда уйти—то мне должны это позволить! А если я не хочу фотографироваться, то у их и тут нет никаких прав заставить меня!
Люк был прав, ТиДжей злился. В очереди на фотографии они ждали вместе, хоть и были из разных линий—Люк из «Джи», ТиДжей из «Ди». За ними стояли Гий и Лили. Лили была тоже рабочей, но она не копалась в железе—она была одной из поварих на линии «Джи». Её сюда прислали из Франции, так же как Люка и Гий, и конечно же трое быстро подружились. Поселили их всех в одном здании, и вечерами они иногда собирались вместе, поговорить по-французски да повспоминать родину, не виданную ими вот уже второй год.
ТиДжей продолжал бушевать, и Гий наконец вмешался:
-Слушай, если тебе так тут не нравится, так и катись отсюда.
В другое время американец обиделся бы, но Гий говорил мягко и спокойно. Поэтому он лишь парировал:
-Я бы рад, на меня ведь не выпустят из этого madhouse.
-Радовался бы лучше что всё хорошо, что есть еда и крыша над головой.
ТиДжей заметил что рад бы, но он может иметь это всё и быть свободным. Лили улыбаясь засвистела La Liberte, чем несказанно обрадовала Люка и Гий, но взорвала американца. Но прежде чем он мог что либо ей сказать, опять вмешался Гий:
-Ты, парень ещё молод. Ты не дитя, но ты и не видал ещё много в этом мире. Вот ты шумишь и требуешь справедливости. А ты знаешь, что в Париже, Лондоне, и даже Вашингтоне многие люди, умнее и способнее нас, голодают на улицах? А в городках помельче—тем более. Знаешь, каково это, быть голодным? Не просто голодным, как перед самым обедом, а быть голодным настолько, что без стеснения можешь рыться в мусорных баках и красть еду из ресторанных отбросов? И ты когда-нибудь видел как страдают, как плачут голодные дети? Слышал как они просят тебя их накормить, когда у тебя самого маковой росинки во рту не было два дня?...
ТиДжей притих. Люк и Лили тоже. Гий только вздохнул, и ничего больше не сказал. К тому же подошла его и Люка очередь фотографироваться, и оба они пошли к фотографам. Всё шло ровно, до того момента когда фотограф попросил Люка повернуться и встать в профиль к камере. Выполнив указние, рабочий заметил у самого края площадки «зелёную».Она была чем-то рассержена, а может быть просто огорчена, и её синие глаза недобро сверкали. Заметив что Люк на неё смотрит, она поспешила уйти.
Профессор Мари Отюн со своими напарниками, профессорами Серн и Фонг, направлялась в лабораторное крыло, пересекая главный холл и минуя толпу рабочих. Когда учёные добрались до места назначения, Мари вполголоса сказала:
-Вы видели этих людей? Я совершенно не понимаю зачем они «Олимпу».
-Ну почему же, -возразил О. Серн.- они собственно и строят самих богов, и только благодаря им—
-Я знаю, в чём заключаются их обязанности, Профессор Серн,-оборвала его Отюн,-на я совершенно не понимаю почему бы не взять более опытных и умелых рабочих? Не надо тратить время на эти отбросы общества.
Тут вмешался Тим Фонг:
-Мисс Отюн, позвольте спросить—а что же делает их отбросами общества?—азиат был как вегда холодно вежлив.
-А вы знаете где их отыскали? На улицах, в подворотнях и канавах!
-И это делает из них нелюдей?
-Это превращает их в лентяев и неудачников, раз они не могли даже найти хоть какой-нибудь работы чтобы позволить себе жильё.
-Не могли найти работы?-угольно-чёрные глаза Тима сверкнули,-А вы хоть знаете что сейчас в колониях переизбыток рабочей силы? И найти работу практически невозможно даже опытным и умным людям? Да и вы сами, профессор Отюн, были бы сейчас на улице если бы не этот проэкт.
Она покраснела, чувствуя проигрыш. Но она не сдалась.
-Профессор Серн. Рассудите нас.
И она мило улыбнулась. Орин Серн, по прозвищу О, смутился. Тим был прав, но Мари... Мари ему нравилась. Её синие глаза сверкали страстью, любовью к работе, золотистые волосы были аккуратно собраны в хвост. О да, для О она была самой красивой и замечательной. И хоть она об этом знала, она совешенно его игнорировала до тех пор когда он был ей нужен. Как например сейчас.
-Я... я не знаю... –забормотал О. -Но мне кажется что в словах профессора Отюн есть некая правда...
Тим Фонг, также знакомый с привязанностью О, резко развернулся и направился в свой кабинет. Мари погрозила ему рукой вслед.
-Спасибо за поддержку, -бросила она О, и удалилась в темный коридор, где располагался её кабинет. О постоял немного, и отправился за ней, продолжать работу над «Афиной».
Фонг ворчал себе под нос когда он добрался до своего кабинета, но умолк когда заметил что у двери стоит Кейн. Один из профессоров в «Олимпе», он работал над разработкой Зевса. Технологии пока что не позволяли полную разработку этого мощного робота, и Кейн пытался только создать интеллект и характер этого великого бога. Так как проэкт был ограничен в финансах, профессор оперировал в одиночку. Не то что бы это было плохо, а даже наоборот: Кейн слыл одиночкой когда прибыл и до сих пор не завёл друзей. Остановится, бросит пару слов, и отправится по своим делам дальше. Фонг его уважал за эту сдержанность, и был приятно удивлён визитом.
-А, профессор Фонг,-наконец-то заметил его тот,-у меня к вам небольшая просьба...
-Да, конечно,-приятно, хоть и сдержанно улыбнулся Тим. –Не хотите ли потолковать о этом в моём кабинете?
Кейн кивнул на предложение и вошёл вслед за китайцем.
-Видите ли, -замялся он, и Фонг подумал что видеть такого человека в смущении—редкость. –У меня кончились мемопласты, всё-таки бюджет у Зевса не ахти какой... Если у вас есть лишние, даже если одн или два...
-Да, у меня остались с прошлого месяца. Афине выделяют слишком много, хоть мы и объясняли что трудность—не в этом.
Фонг достал небольшую стопку мемопластов из стола чтобы дать из Кейну, но приостановился.
-Скажите, профессор, как вы считаете: рабочие на четырёх линиях... Зарабатывают они свои деньги или нет? Всмысле, не лучше ли бы было нанять профессионалов на их место? Но, нет, не беспокойтесь, я и сам не знаю что хотел спросить...
Он споткнулся и умолк, опасаясь что Кейн засмеётся. Но тот серьёзно ответил:
-Те люди заслуживают свою плату больше чем мы, так как результаты их труда очевидны и они не ведут себя как толпа капризных детей. Но тот нонсенс о профессионалах—не ваши идеи, правда?-и когда Фонг благодарно кивнул, продолжил:-Это больше похоже на взгляды профессора Отюн. Она же происходит из богатой семьи и если бы не влияние её отцовских денег, она всё ещё находилась бы в колонии Торонто без работы.
Он извинился и вышел, оставив Тима Фонга в лучшем настроении чем уже упомянутая Мари Отюн.
Люк устало поднялся по лестнице в свою квартиру. Помещения, выледенные рабочим были не особо большими—всего две комнаты вместе со спальней и кухня. Люк конечно знал что и это—больше чем у некоторых. Он вспоминал Парижскую колонию и свою жизнь на её улицах. Так что когда Олимпийцы пришли в поисках рабочих сил, он ухватился за эту соломинку, не обращая внимания даже на плату или условия найма. Только оказавшись на базе он стал сомневаться в своём выборе. Но даже здесь он не раскаивался в своём решении. В колонии у него была сестра, и он исправно отсылал ей все свои лишние деньги. Так как за квартиру платы не было, и кормили их на заводе тоже бесплатно, обычно он отсылал всю свою зарплату. Сестра же ему присылала вещи из колонии которые нельзя было достать в «Олимпе»—как например простую одежду или обувь. Была конечно казённая форма, которую полагалось носить всегда на периметре самого завода, но когда в субботу или воскресенье рабочих отпускали в обед, не ходить же было в серо-голубом бесформенном мешке с буквой «Джи» на левой стороне? Когда он мог, Люк давал вещи и Гийу, хотя из-за разницы в размерах это удавалось редко.
Люк прошел в спальню не включая свет и упал на кровать. За окнами было темно, так как Люк остался на лишние три часа собирая нимб для Артемиды. Пилот была довольно темпераментной и нередно ломала свой нимб и бодисьют. Люк усмехнулся в темноте, думая о том как переплелись в его голове боги и технология. «Артемида» на самом деле была одной из богинь в более проработанной стадии. Даже «нимбы», совершенно другие чем у ангелов в одной из старых религий, являлись коммуникатором для пилотов. А бодисьют, как и подсказывало имя, закрывала тело пилотов. Обычная одежда не годилась для полного погружения в киберпространство. Только металл, с огромным количеством соединений и самозаписывающимися мемопластами годился для такой работы. Строить один такой заново было недёшево, и весьма непросто. Реконструкция бодисьют конечно была легче, но требовала не меньше терпенияи мастерства. Люк до сих пор помнил как пережёг контакты на самой первой реконструкции (кстати, тоже для пилота «Артемиды») и как непросто было их заменить. Он был уже почти два года на этой работе, без малейшей доли умения когда он начал, и он уже мог исправить сломанный нимб или бодисьют без помощи. Да что там, на прошлой неделе он собрал (правда вместе с Гийем) новую голову для «Афины» по чертежам одной из профессоров, и похоже не разочаровал ожиданий. С такими мыслями он и уснул.
В то время как Люк засыпал, профессор Кейн всё ещё сидел в своём кабинете,подключённый к Киберпространству. Обычно называемая просто «Кибер», эта усовершенствованная сеть могла дать доступ к местам, прежде недоступным обычным людям. Так же, полное погружение давало свободу движений и управления. Кейн пользовался только этой системой, так как другие не могли достать того что мог Кибер. Несмотря на его статус и прежнее звание, он мог проводить лишь ограниченное время в этой сети. Да и те, что стояли повыше на командной лестнице «Олимпа» не одобряли его частые вылазки. Если бы не пилоты, то выхода в Кибер не было бы вообще, так что Кейн мысленно поблагодарил этих трёх девушек. Государственный сайт привлёк его внимание. Стоило ему пересечь его границу, и тут же всплыло дружелюбное предупреждение: «С этого момента за Вашими действиями могут наблюдать.» Кейн усмехнулся. Да, когда-то было время когда за его действиями никто не смог бы проследить. Конечно, после того как он один раз ошибся, его изгнали из Английских Колоний и вынудили прятаться в этой дыре. Хотя ему не на что было жаловаться: хоть заработок его не сравнивался с прежним, его никто не преследовал, и никто не беспокоил по пустякам. Он в одиночку работал над проэктом Зевс, и был довольно близок к его завершению, или так по крайней мере казалось. Вот и сейчас, бродя по Киберу, он искал путь к созданию Искусственного Интеллекта, мечты каждого профессора «Олимпа». Конечно у существующих Афины-11, Морфея, и Гермеса были И.И., но те были настолько примитивны что только-только избавляли пилотов от контроля над каждой частью тела. Настояший И.И. должен был быть также и искусственным характером, а также позволять мысль, доныне недоступную компьютерам. Даже до Великой Войны, это было невозможно, но теперь, в этот технологический Ренессанс эта давняя мечта наконец-то могла осуществиться.
Кейн отключился от Кибера, но совсем не для того чтобы идти спать. Он только что придумал как правильней использовать мемопласты, полученные от профессора Фонга, и собирался подсоединить их пока идея не улетучилась. Если бы он был чуть менее увлечён, он бы заметил как в комнате ниже по коридору, в десятой лаборатории сам по себе включился компьютер.
Конечно, строго говоря, он не был выключен так как именно на нём профессора Серн, Фонг и Отюн пытались создать И.И. для Афины-12. Дабы избежать проблем, его обычно не выключали полностью, а просто ставили в «спячку». И вот сейчас, посреди ночи, этот компьютер проснулся. Экран загорелся мягким зелёным светом, отражая ряды букв и цифр. Человек, разбирающийся в программных кодах легко бы узнал что программа «Афина-12» активировалась, и что эта программа пыталась разобрать саму себя. Последней командой на экране было «Самоуничтожение». Зелёные знаки висели на экране ещё несколько мнгновений и затем угасли. Компьютер, который до сих пор только спал, теперь отключился.
Утром, профессор Серн был первым кто обнаружил что главный компьютер выключился. После того как он снова был запущен, обнаружилась пропажа многих файлов, без которых Афина-12 не могла функционировать. Двухмесячный труд трёх человек был невозвратимо утерян. Мари Отюн была вне себя от злости.
--Это наверняка один из тех олухов!-зло прошипела она когда услышала о проишествии. –Я просто уверена что именно потеря энегрии была виной тому что вся наша работа потеряна. Какой-нибудь любопытствуюший дурак зашёл сюда поиграть в игры, отключил компьютер, и даже не подумал о последствиях!
Тим Фонг сдерживал себя, хотя это давалось ему трудно. Не смотря на то что и его силы были вложены в Афину, он не думал что один из рабочих мог бы такое провернуть. Не только все необходимые файлы были сохранены на жёсткий мемопласт, но они были сохранены дважды, и простая отключка не могла бы их все стереть. Здесь же было что-то совсем странное, и если бы Тим думал что его версия хоть немного вероятна, он бы её высказал. Пока же, ему только оставалось сдерживать себя пока профессор Отюн использовала все ей известные словечки, как на Общем, так и на родном французском.
Но тут и профессор Серн не выдержал:
--Мари!
Такое обращение, хотя вполне соответствующее правилам этикета, но используемое очень редко привлекло её внимание и заставило поутихнуть.
--Ни один рабочий не мог разбираться в компьютерах настолько чтобы удалить все нужные файлы да ещё с такой аккуратностью,--начал О. –Нет, тут больше похоже на работу профессионала, за тем исключением что прфессионалам было бы выгодней удалять файлы уже запущенной Афины-11. Итак, хотя я и не представляю как это могло случиться, мне кажется что все файлы были удалены самой Афиной.
Фонг вздрогнул при этих словах. Точно так же показалось и ему когда он впервые глянул на папки, но это было бы невозможно. Да и как...
--Значит,--воскликнула Мари,--Афина сама решила себя удалить? Программное самоубийство?
О только пожал плечами.
--Во всяком случае, если это был вирус, то кто-то очень постарался: мы не заметили его вчера когда уходили, и сегодня нет никаких следов. Так что «самоубийство», хоть и невероятно, но возможно.
Мари снова нахмурилась, но через секунду лицо её просияло.
--Если Афина действительно удалила себя, то это может значить прогресс! Возможно мы подбираемся ближе, если программа сама по себе, без влияния других факторов может «додуматься» до саморазрушения и его исполнить!
Фонг просто вздохнул, смотря как она схватила клавиатуру, уже пытаясь использовать оставшиеся файлы для создания следуюшей Афины.
Утром было объявлено что настал день ежемесячной физпроверки. Всем рабочим предписывалось идти к доктору, Лоре Эшвуд, на профилактическую проверку. Так как «Олимп» хоть и был отдалён от остальных колоний, некоторые рабочие получали разрешение покидать его пределы и посещать остальные островки жизни в послевоенном мире. Не исключено было что один нз этих рабочих мог занести какой-нибудь экзотический вирус который смёл бы с лица Земли весь состав «Олимпа» и «Геркулеса», проживающего там же. Эта проверка так же помогала определять тех, кто больше не мог трудиться на сборочных линиях, и такиз отсылали, а на их место нанимали новых работников. За последние месяцы что Люк работал на станции никого не отослали—главным образом потому, что нанятые рабочие были главным образом не старше сорока пяти. И всё же, физпроверки были обязательны для всех раз в месяц, и их время опять подошло. Пока Люк ждал в очереди к кабинету доктора, он пожалел её. Шутка ли, осмотреть всех рабочих на четырёх линиях, поварих, профессоров, пилотов, и «людей в чёрном»--Геркулесовцев, за один день!
Но вот его очередь подошла, и он вошёл в её кабинет. Доктор приветливо ему улыбнулась и поздоровалась:
--Как дела, Люк?
--Хорошо. Пока что работается,-пошутил он. Она улыбнулась, хотя её серо-стальной взгляд не смягчился.
Люк, хотя приходил в её кабинет не чаще остальных, был с ней дружен. Эта хрупкая на вид женщина, с тёмно-русыми волосами по плечи и стальным взглядом впечатлила его при первой же встрече. Он тогда ещё не привык что единственный доктор на базе—женщина, и не очень-то подчинялся ей. Но она ничуть не обиделась на его непослушание, просто строго и на чистом французском приказала ему не ёрзать как маленькому. В последующих осмотрах оказалось что её муж был одним из основателей «Олимпа», и что её сын когда-то работал на линии «Эс». Но её муж и сын погибли в катастрофе, какой именно она не уточнила, и единственной её семьёй была её сестра в английской колонии.
--У меня тут для тебя что-то есть,-весело сообщила она Люку после того как прослушала его дыхание и записала его пульс, давление, и уровень сахара в крови. –В колонии прибыток французских эмигрантов, и сестра мне переслала кое-какие вещи приобретённые у них.
Она протянула свётрок Люку, и тот развернул его не без интереса. Внутри были несколько классических французких книг, совсем ещё новый берет, и пара значков с флагом Французской Колонии.
--Поделись с Лили и Гий,-наказала доктор Эшвуд.
--Как дела у них? Хотя, Гий я уже видела, он впорядке как и всегда. Этот парень крепкий орешек. А вот Лили до меня пока не добралась. Она всё так же издалека любит Гий?
Люк только кивнул, хотя слегка заметная улыбка скользнула по его губам. Вот и доктор знает, и сам Люк, и даже ТиДжей о чём-то догадывается, а Гий всё так же глух и слеп. Эшвуд вздохнула.
--И что нам с ним делать? Ну я обещаю,-погрозила она воображаемому Гий кулаком,-если он до следующего осмотра ничего не заметит, я ему всё расскажу!
Люк улыбнулся, на этот раз открыто.
--Да, пожалуй только это до него и дойдёт. Но мне пора, следующий пациент наверняка уже заждался.
Доктор Эшвуд улыбнулась и махнула ему рукой на прощанье.
@настроение: рабочее
@темы: Писанина